Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2) - Страница 19

- В аиды, чем ты занималась?

- Просила совета, - Дел встала, взяла из моих рук ножны Бореал и убрала меч. - Я разрезана.

- Разрезана? - я поднял брови и осмотрел ее. Ничего разрезанного я не заметил.

Она нахмурилась и пожала одним плечом.

- Разрезана... раздвоена... разделена, - она замолчала, чувствуя, что слова не передают того, что она хотела сказать. Хотя Дел хорошо говорила на Южном, правда с забавным акцентом, бывали случаи, когда различие в происхождении сильно затрудняло общение, сводя его почти на нет.

- Это называется путаница, - перевел я. - Ты запуталась.

- Запуталась, - эхом отозвалась она, - да, - она снова положила меч в ножнах на пол рядом с моим оружием, совсем близко к кровати, потом влезла на матрас, села и закуталась в одеяло. - Что мне делать?

Не часто Дел дает мне шанс что-то ей посоветовать и заданный вопрос подтвердил, что она действительно была в полной растерянности.

Я присел на край кровати.

- Это как-то связано с человеком, которого ты убила? Тогда, в круге?

Дел вздохнула, задумчиво глядя в стену.

- Да и нет одновременно.

- Он был один из налетчиков.

- Да, я помню его. Я помню всех, - она покачала головой, пытаясь отогнать воспоминания. - Сначала я думала, что ошибаюсь, потому что не могла поверить... но я не могла забыть их лица, хотя так хотела... слишком часто я видела их во сне.

- Даже собакам снятся сны.

Бледная попытка посочувствовать экспромтом. Дел даже не улыбнулась.

- А я и не хочу, Тигр. Я хочу помнить их, пока не соберу долг со всех.

Одна тонкая рука выбралась из-под защиты одеяла. Дел заткнула одеяло под колени и подтащила его поближе к подбородку. Робким, отчаянным движением она коснулась моего плеча, нашла старый шрам и начала гладить его.

- Было так приятно убивать этого человека, - сказала она.

Тон не соответствовал словам.

- Не настолько приятно.

Ее пальцы на секунду застыли, потом продолжили бессмысленное движение.

- Я принесла клятву.

- Я знаю. В клятве ты переборщила... и поэтому запуталась, - я поймал ее руку и сжал. - О чем ты спрашивала меч?

- Какой риск следует избрать.

Я нахмурился.

- Риск?

Дел засунула прядь волос за левое ухо.

- Если я пойду по следу Аджани, поиск может занять недели, месяцы, даже годы, - она сжала губы. - А у меня осталось не так много времени, прежде чем кого-то опять отправят по моему следу.

- А если ты поедешь на Север, чтобы предстать перед судом своих ровесников и учителей, ты можешь потерять след Аджани, - я кивнул. Нелегкий выбор.

- Наоборот. Слишком легкий, - она высвободила руку, потянулась к своей шее и сняла что-то. Дел подержала вещицу в лунном свете красно-коричневые кусочки янтаря на шнурке. - Я сделала это, - тихо сказала она, - десять лет назад. Сделала и подарила моей матери на день рождения.

Я вспомнил, как она снимала что-то с шеи мертвого Южанина и прятала трофей в кулак.

- Риск, - тихо повторил я. - Ты охотишься за Аджани - вчера, сегодня, завтра - а остальные будут охотиться за тобой.

Она убрала ожерелье.

- Я многим обязана своему ан-кайдину.

- И поэтому ты просила его совета, - в моей голове снова зазвучала ее песня и я опять увидел пылающий меч. - И что он сказал, баска?

- Ничего, - выдавила Дел и по бледной щеке скатилась слеза.

Мы были друзьями. Делили круг и постель, но во многом оставались чужими. Мы боялись лишний раз проявить свои эмоции. Каждому из нас так долго не нужен был никто кроме самого себя, что теперь мы не могли повернуть ключ и освободиться - говорить то, что хочется говорить и делиться тем, чем следует делиться. Северная женщина и Южный мужчина, рожденные жестокостью, созданные гневом, стремлением справиться с теми, кто попирал их, научились ничего не говорить о страхах, зная, что от их слабости эти страхи могут ворваться в их жизнь.

От вида плачущей Дел из моей головы вылетел дурман акиви. Теперь уже запутался я, не зная, что же предпринять: попытаться успокоить ее или оставить в покое, чего она так часто от меня требовала.

Аиды, ну как мужчине разобраться?

Ну... я и раньше видел, как рыдают женщины, но эта всегда требовала равенства. Она запрещала мне проявлять снисходительность и вспоминать, что она слабый пол.

Дел по крайней мере не всхлипывала и не растирала торопливо слезы по щекам, как обычно поступают остальные. Каким-то образом, несмотря на все беды, Дел осталась женщиной и боялась, что обнаружив это, я потеряю уважение к ней.

Дел просто плакала, не вздрагивая. Она сидела на кровати и слезы катились по щекам.

Аиды, ну за что мне такое?

Может стоит попробовать...

Дел пошевелилась, когда я коснулся ее, показывая как только мог, что несмотря на все случившееся - несмотря на слезы - я хотел ее. Но очевидно я не угадал.

- Не сейчас, - раздраженно сказала Дел, отстраняясь.

- Я подумал...

- Я знаю, что ты подумал, - лицо ее еще было мокрым, но слезы уже не текли. Она смотрела на меня хмуро. Я мог представить, что последует дальше. - ЭТО не всегда ответ, Тигр... хотя тебе или любому другому мужчине в такое трудно поверить.

Она знала обо мне все. Знала когда и куда ударить. И, как всегда, точно нанесла удар по моей гордости. Чувство беспомощности возросло пропорционально внезапно захватившему меня желанию.

- Аиды, Дел, что ты от меня хочешь? Я пытаюсь помочь тебе...

- Мне? Или себе? - она вскочила, сдернула с кровати одеяло и, завернувшись в него, ушла к окну.

У меня не осталось ни одеяла, ни терпения. Я шлепнул себе на бедра подушку, радуясь, что Дел оставила мне хоть что-то прикрыться, и уставился на нее.

- А что, в аиды, предлагаешь мужчине делать? Догадываться? Особенно с тобой. Ты такая колючая, что я никогда не знаю, когда ты планируешь ударить меня.